My Love Is Winter

Когда был остановлен проект «Teargarden By Kaleidyscope», по ходу которого должны были выйти 44 песни Smashing Pumpkins по нескольку штук за раз, лидер коллектива Билли Корган пребывал в ярости. Как человеку старой формации и гениальному музыканту ему явно надоело слушать вопли о том, что «Билли исписался», «растерял форму», «занимается графоманской фигней под прикрытием проекта вокруг символики карт Таро». Напрашивался контрудар. Недаром Билли ценит рестлинг и обожествляет героев этого странного спорта: комичного, но как никакой другой воспевающего поднятие человека с колен. В музыке Корган тоже занимал позицию эдакого рестлера: много кричал, часто демонстрировал дурной вкус в одежде, признавался в любви к мачистскому року и в знак протеста против своей внешности франкенштейновского толка крутил романы с медиапроститутками типа Тилы Текилы и Джессики Симпсон.

За всё это Билли заплатил не хуже Халка Хогана, получившего за рестлерскую карьеру сто пятьдесят переломов копчика. В последнем большом материале Rolling Stone он и вовсе представал чокнутым социопатом, которому только и есть дело вспоминать прошлые бои, отца-алкаша, да сокрушаться ожирению. И это при том, что когда The Smashing Pumpkins записывали альбом-камбэк «Zeitgeist», Билли походил не на завсегдатая пивной, а на легионера Римской империи. Набрать килограммов двадцать заняло у Билли года полтора. Тем не менее, как и всякий рестлер, размазанный по полу другой мускулистой тушей, Корган нашел силы подняться, отряхнуть с плеч все эти карты Таро и разговоры о творческом бессилии, а затем записать «Oceania», свой лучший диск начиная с «Mellon Collie And The Infinite Sadness», а по общей конструкции и вовсе напоминающий работы The Smashing Pumpkins начала 90-х - «Gish» и «Siamese Dream», по которым Билли прошелся в недавних делюксовых переизданиях. «Oceania» напоминает сборник лучших хитов Коргана за вычетом маниакально-исступленных вещей, которым еще видимо придет свой черед.
Корган в последнее время часто подшучивает над тем, что журналистами он уже не воспринимается всерьез как сонграйтер. С одной стороны, это кокетство прошедшего все круги ада ветерана гитарных баталий: даже сыграв считанное число соло на диске (так уж устроены теперь композиции SP), Билли остается guitar hero. Его рокочущий и визжащий «фендер» доминирует уже в самом начале - барочная сюита «Quasar» по уровню риффов вполне сопоставима с классикой Pumpkins «Cherub Rock», причем сразу становится понятно, что неприглядный внешне Корган будет весь альбом петь нарочито молодым голосом, артикулируя каждое слово. Самым важным из словаря Коргана является понятие «любовь», которое он проговаривает на «Oceania» десятки раз, словно гипнотизер, старающийся вогнать слушателя в транс. В принципе, эту миссию обеспечивают два первых тяжелых трека, после которых начинается демонстрация всего, на что Билли способен. Тут и божественной красоты готик-американа «Pale Horse», и перегруженные гитарами романсы, вызывающие в памяти технологичные симфонии «Machina» и позднего Боуи («Glissandra»), и волшебный синти-поп «Pinwheels» в традиции «Adore», и сорвавшаяся с катушек оптимистичная гитарная психоделия a la Zwan («The Chimera»).